«Я говорю с тобой из Ленинграда. Живая история блокадного города и его жителей»

27 января, в День воинской славы России – 81-ую годовщину полного освобождения Ленинграда от фашистской блокады, в Белом зале нижегородской Ленинки прошла презентация книги «Я говорю с тобой из Ленинграда. Живая история блокадного города и его жителей». Вела мероприятие директор Нижегородской областной научной библиотеки Елена Гаврюшова.
Эта книга представляет собой своеобразный альбом-каталог выставки, проходившей в Манеже Нижегородского кремля с 27 апреля по 20 октября 2024 года. В ней представлены фрагменты экспозиции выставки и фотографии её экспонатов, репродукции картин Государственного Русского музея и Нижегородского государственного художественного музея.
Сборник рассказывает о вкладе Горьковской области в спасение осаждённого города. В книге ведётся живой разговор сегодняшнего дня о защитниках Ленинграда, опубликованы воспоминания людей, переживших блокаду, истории детей, эвакуированных по Дороге жизни из осаждённого Ленинграда в Горьковскую область. Среди них: Лидия Ивановна Румянцева – бабушка супруги губернатора Нижегородской области Екатерины Никитиной, Анатолий Николаевич Грачёв, ехавший в одном вагоне с Таней Савичевой, Людмила Никитична Бугрова, Нина Степановна Параничева, Женя Александрова и многие другие. Их истории представлены в разделе книги «Дети Ленинграда».
Выступившие на презентации министр культуры Нижегородской области Наталья Суханова, супруга губернатора Нижегородской области Екатерина Никитина, многочисленные авторы и участники проекта, родственники авторов воспоминаний – внуки и правнуки блокадников, библиотекари из разных районов нашей области, собиравшие по крупицам бесценный материал для книги, в первую очередь подчеркнули значимость этого издания для нынешних и последующих поколений: выставка в Манеже закончилась, а книга останется с нами на века, став всенародным достоянием.
Научно-популярное издание «Я говорю с тобой из Ленинграда. Живая история блокадного города и его жителей» вышло в свет в нижегородском издательстве «БегемотНН», составителями книги стали Е.Г. Гаврюшова, Е.А. Пестрикова и Н.Б. Соколова. В ходе презентации экземпляры книги были вручены авторам и родственникам блокадников, чьи воспоминания включены в этот альбом. Экземпляры книги также будут направлены в центральные и модельные библиотеки региона, в библиотеки и музеи населённых пунктов, где размещались детские дома для эвакуированных. В электронном виде книгу можно будет прочитать на сайте областной Ленинской библиотеки.
Полноправным участником мероприятия стала и развёрнутая в эти дни в Белом зале книжная выставка «Я говорю с тобой из Ленинграда…», которая продлится до 26 февраля.
В заключение презентации в исполнении хора интенсивного образовательного проекта «Новые надежды» (руководитель – заслуженный работник культуры Нижнего Новгорода Иван Стольников) прозвучала песня «Медаль за оборону Ленинграда» (музыка Я. Дубравина, слова В. Суслова).

@темы: Историческая литература, Белый зал, Общественно-политическая литература, Мемуарная литература

---

«Пятьдесят лет в строю»

Недавно я рассказывала о книге по выездке знаменитого берейтора Джеймса Филлиса, который 11 лет проработал в России в Офицерской кавалерийской школе. В этой школе училось немало выдающихся людей, и об одном из них я хочу рассказать.
Граф Алексей Алексеевич Игнатьев –  отпрыск древних родов Игнатьевых и Мещерских. Его отец — Алексей Павлович Игнатьев был генералом, генерал-губернатором в Киеве, а потом в Иркутске. Он был убит эсером, но при таких обстоятельствах, что семья подозревала участие в убийстве охранки. Дядя — Николай Павлович — был генералом, государственным деятелем, знаменитым дипломатом. Это он подписал Пекинский договор 1860 года, который прирастил Россию значительными землями по реке Амур. В наше время это Приморский край и юг Хабаровского края. Мать Алексея Алексеевича происходила из древнего рода Мещерских — она была фрейлиной императрицы Марии Александровны и кавалерственной дамой ордена св. Екатерины.
Как и многие отпрыски генералов Игнатьев учился сначала в Киевском кадетском, а потом и в Пажеском корпусе, был пажом императрицы Александры Федоровны.
Алексей Алексеевич был блестящим офицером-кавалергардом, выпускником Академии генерального штаба и прекрасным танцором. Он участвовал в знаменитом костюмированном балу 1903 года, где все участники были в костюмах допетровских времен. Составить представление о бале можно и по фотографиям, и по знаменитой карточной колоде «Русский стиль» — она переиздается до сих пор (кроме карты «Король пик» все остальные карты имеют реальных прототипов, но вот Игнатьева на этой колоде карт все же не было).

Как великолепный танцор Игнатьев частенько бывал дирижером балов (это опытный танцор, на которого равняются другие и который регулирует все танцы и объявляет начало каждой фигуры). Правда, из-за этой обязанности однажды получил серьезное взыскание, потому что «слушатель Академии генерального штаба не имеет права выступать на балу без разрешения!».
Граф Игнатьев считал своим долгом служить России — и делал это и как воин, и как дипломат и разведчик. Как офицер он участвовал в русско-японской войне 1904-1905 гг. Потом служил военным атташе во Франции, Дании, Швеции и Норвегии, а потом опять во Франции.
Как он потом рассказывал в своих мемуарах «Пятьдесят лет в строю», не все оказывалось таким, каким выглядело вначале.

Париж, который в первые недели представился Игнатьеву обществом абсолютной свободы, оказался ничуть не меньше зарегулированным, чем известное графу русское общество — но по-другому:
«Не по одежке здесь встречали, а по визитной карточке, и не по уму провожали, а также по карточке, провожая гостя, в зависимости от его положения, или до края письменного стола, или до дверей кабинета, а подчас и до передней.Визитные карточки выполняют за границей самые разнообразные функции: хочешьполучить приглашение на обед — забрось визитную карточку и, если ты сделал этолично, а не через посыльного, загни один угол; если твой знакомый женат — загнидва угла; если хочешь получить место или работу — заручись визитной карточкойесли не министра, так хотя бы депутата. А уже под новый год запасись по крайнеймере сотней карточек для рассылки поздравлений. Без визитной карточки ты не человек».
Как заметил Игнатьев, военный атташе — это во многом официальный шпион, вот только искусству разведки и вообще сбора данных Игнатьева никто не учил. Все приходилось делать по наитию. И все же некоторую поддержку молодой дипломат получил — от итальянского коллеги. Итальянский полковник показал Игнатьеву свою картотеку и объяснил, какие полезные сведения можно получить из открытых источников — к примеру, из газет, вот только не столичных, а провинциальных:
«Столичных газет я не читаю, — объяснял полковник, — их изучают только дипломаты.Вырезки, на первый взгляд, ничего не говорят, но когда вы изо дня в день и изгода в год сопоставляете, делаете выборки, то порядок пополнения резервистамивыясняется. Французы так болтливы!».
А вот в Дании агентом Игнатьева стал француз майор Хэпп. Вот как писал о нем Алексей Алексеевич:
«Единственным и очень ценным осведомителем моим в Копенгагене оказался мой французский коллега, майор Хэпп. К сожалению, он не нравился моей жене из-за грязных ногтей и подозрительного цвета воротничка. Но за ним было то главное преимущество, что мать его была норвежкой, и это позволяло ему без словаря переводить тексты с любого из скандинавских языков. Сядет, бывало, Хэпп в засаленной пижаме за машинку и начнет без устали печатать.
«Два барабанщика. Три капрала. Один лейтенант. Один капитан. Шесть унтер-офицеров. Десять капралов...»
— Да кому это интересно, — спросил я своего коллегу, — знать, сколько капралов в датской обозной роте?
Хэпп обиделся.
— Это же самое главное, — объяснял он. — Это кадры, поймите, кадры.
«Так вот с чем недостаточно считались у нас в России», — про себя подумал я, и слово «кадры» приобрело для меня особое значение».
И, конечно, Игнатьев не только собирал сведения, но и усердно учил языки. Хочешь помочь своей стране — учи языки не только возможных союзников, но и потенциальных противников.
А во время Первой мировой войны на Игнатьева была возложена обязанность закупать вооружение во Франции. Для этой цели на его имя во французские банки было положено 225 млн франков золотом. Можете представить себе, какая это сумма в пересчете на современные деньги — миллиарды! Распоряжаться этой суммой Игнатьев мог единолично. Значение имела только его подпись и больше ничего.
И представьте себе, что началось после революции — сначала Февральской, а потом и Октябрьской!
Игнатьев был единственным человеком, который мог распоряжаться миллионами. Его обхаживали все — французское правительство, банкиры и промышленники, белые, собственная семья. Мать и брат уверяли, что семья имеет право на эти миллионы... Французское правительство обещало в обмен генеральское звание... Банкиры сулили огромные доходы... Эмигранты требовали денег на белое движение.
Игнатьев всем ответил «нет». Деньги принадлежали России.
От него отвернулась семья, а брат и вовсе пытался убить. Его проклинали эмигранты. Игнатьев был тверд. Он и сам не взял из этих денег ни одного франка, ни одного сантима. Проблемы заработка он решал трудом — выращивал на продажу шампиньоны.
Когда в 1925 году были восстановлены дипломатические отношения Франции и России, граф явился в советское посольство и передал все 225 млн. Советскому Союзу.
Игнатьев не мог сразу вернуться домой, до 1937 года он работал в советском торгпредстве и, куда ж без этого, не забывал и разведку — о Франции он знал очень много.

А в 1937 году продолжилась его служба уже на родине, как военного и преподавателя. Особое значение он уделял иностранным языкам. Военному необходимы иностранные языки — в этом он убедился по собственному опыту, как военного, так и дипломата-разведчика. Так что он стал сначала инспектором, а потом и старшим инспектором по иностранным языкам Управления военно-учебных заведений РККА, а еще начальником кафедры иностранных языков Военно-медицинской академии.
Как автор мемуаров, в 1940 году Игнатьев был принят в Союз писателей СССР. А во время Великой Отечественной войны Алексей Алексеевич оказался еще и великолепным публицистом. Так он вел активную работу в шведской прессе, противодействуя очень распространенной там нацистской пропаганде. А с октября 1942 года стал старшим редактором военно-исторической литературы Военного издательства НКО СССР.
В 1943 году Игнатьев стал генерал-лейтенантом. В 1947 году подал в отставку. Но до этого он немало сделал для нашей страны, и некоторые привычные нам вещи — это его заслуга.
К примеру, именно по его предложению в армию были возвращены погоны. И он первый заговорил о необходимости создания специальных военных учебных заведений для молодежи школьного возраста наподобие кадетских училищ. 17 апреля 1943 года он написал об этом письмо И. В. Сталину. Предложение было принято, училища в результате стали называть суворовскими, и их создали сразу девять.
Спросите: «А как же лошади? Вы же начали с лошадей, неужели лошади оказались для Игнатьева в прошлом?».
А здесь стоит вновь открыть страницы мемуаров генерала. Вот его впечатления от парада на Красной площади — первого парада, который он увидел по возвращению в Москву.
«Тра-тра-та-та-та...» — это наш старый, знакомый кавалерийский сигнал «Рысь». Неужели появившаяся у Исторического музея конница перейдет в рысь?
Перешла, и глаза впиваются в прекрасных коней, в отличную посадку комсостава. На рысях же проходит и артиллерия в конных запряжках: первая батарея на рыжих.
«Неужели вторая пройдет на вороных? Так и есть. А третья — на гнедых? Быть не может!» — думаю я. И радостно становится, что русские военные традиции сохранены.
Долгий и несмолкаемый грохот артиллерийских и танковых дивизионов, равно как и рокот воздушных птиц, возвращает меня к действительности, и хочется снять шляпу не только перед знаменами, заслуженными в боях, но и перед рабочими и техниками, превратившими мою родину из кабальной — в могучую, гордую, независимую от заграницы страну».
А в 1954 году последними словами умирающего генерала были слова: «Третий эскадрон, ко мне!»

В Нижегородской областной библиотеке мемуары Игнатьева есть — и не в одном экземпляре (Вф115959 хр, П90388 хр, П31451 хр, П31452 хр и др.).
А еще есть книги, где Алексей Алексеевич стал литературным персонажем. Но это уже другие истории.
Добро пожаловать в библиотеку!

@темы: Книги, Писатели, Историческая литература, Отдел основного фонда книгохранения, Мемуарная литература

---

Нам подарили

Нижегородская областная научная библиотека получила еще один ценный подарок.
Писатель Дмитрий Казаков подарил библиотеке мемуары своего отца Льва Сергеевича Казакова (1934-2022).

Вся жизнь Льва Сергеевича была связана с городом Горьким (Нижним Новгородом) и Приокским районом. Он был среди первых выпускников радиотехнического факультета Горьковского политехнического института, работал инженером в конструкторском бюро завода им. Ленина, а затем в НИИ радиотехники, занимался разработкой локаторных систем.

К воспоминаниям Льва Сергеевича добавлены воспоминания его супруги — Нины Михайловны Казаковой (Савкиной, 1934-2011) о военном детстве.
К изданию воспоминания подготовил сын Льва Сергеевича — писатель Дмитрий Казаков. В предисловии он поясняет, что отказался от какой-либо литературной правки, поскольку текст является документом эпохи и отпечатком личности его отца. Он лишь поправил орфографические ошибки и убрал из версии для печати несколько абзацев личного характера.
Мемуары интересны для всех, кто изучает историю Нижнего Новгорода.
Историки, краеведы, специалисты по советскому ВПК могут обратиться к Дмитрию Казакову и получить книгу в подарок. Кроме того, электронная версия книги доступна на портале Автор.Тудей . 

@темы: Книги, Писатели, Мемуарная литература

---

«Слово похвальное о государе-императоре Петре Великом»

На днях в Музее книги Нижегородской областной научной библиотеки открылась экспозиция «Слово похвальное о государе-императоре Петре Великом», ознаменовавшая сразу три юбилея. 

Спросите: «Что это за юбилеи?»
Во-первых, в 2022 году исполнилось 350 лет со дня рождения последнего царя и первого императора России Петра I. Во-вторых — 300 лет со дня второго приезда Петра в Нижний Новгород. А в третьих, юбилей Музея книги — 15 лет. Пятнадцать лет работы, две экспозиции каждый год и вот — новая замечательная тема для демонстрации книг и  документов.
Конечно, как всегда при открытии музейной экспозиции было много выступлений и подарков — книжных, само собой. Были прочитаны пушкинские стихи, думаю, вы уже догадались, какие: «Люблю тебя, Петра творенье…» И, конечно, были интервью.

Но самое главное — посетители смогли полюбоваться на удивительные книги и документы. Об одних вы наверняка слышали — к примеру, об арифметике Л.Ф. Магницкого. Про другие услышите в первый раз — и увидите, конечно.
 
А еще при посещении Музея книги можно заметить, что он стал более удобным. Появилась крутящаяся витрина, которая позволяет разглядеть экспонат — в данном случае, книгу — со всех сторон. В этой витрине располагается рукописная биография императора.

Появился и интерактивный экран, благодаря которому можно рассмотреть оцифрованные ценные книги или же решить историко-культурную головоломку.

Экспозиция будет работать до октября этого года.
Добро пожаловать в Музей книги!

@темы: Военная литература, Историческая литература, Научная литература, Добро пожаловать!, Художественная литература, Мир старинной книги, Музей книги, Отдел редких книг и рукописей, Научно-популярная литература, Законодательные акты, Общественно-политическая литература, Мемуарная литература

---

История любви и предательства в XVIII веке

В 1774 году в Гамбурге с огромным успехом состоялась премьера пьесы молодого Гёте «Клавихо». Пьеса относилась к так называемым «мещанским драмам», героями которых были не античные боги или герои, не императоры или короли, и даже не дворяне, а простые люди. На представлениях мещанских драм можно было вдоволь поплакать, особенно, если они рассказывали о любви. А если еще и о предательстве...

Сюжет пьесы достаточно прост. Некий Клавихо, выскочка при испанском дворе, одержим карьерой. Он всего добился сам, явившись в Мадрид с Канарских островов без денег и связей. Он журналист, он писатель и переводчик, он главный архивист двора. Но на пути к своей цели  молодой человек нарушил обещание жениться, которое дал француженке Мари, вместе со старшей сестрой проживающей в Мадриде.
Обман был связан не с тем, что Клавихо влюбился в другую. И не с тем, что он, подобно многим, вечно ищет чувственных наслаждений — все новых и новых. Просто он полагает, что чувства мешают карьере. Да и его друг поддерживает в нем стремление поставить рассудок над чувствами.
«Ты любил ее — это было естественно, ты обещал на ней жениться — это была глупость, но, если бы ты сдержал слово — это было бы безумие!» — так говорит друг.
Тем временем к сестрам из Франции приезжает их брат, чтобы заступиться за несчастную Мари. Здоровье Мари подорвано переживаниями. Жених дважды не являлся к венцу. Мари чувствует себя без вины виноватой.
Ее брат приходит к Клавихо и, не называя имен, рассказывает историю двух сестер и обманщика. Клавихо понимает, что речь идет о нем, ему неловко, тем более что его называют предателем. И на вопрос, есть ли у него какие-то претензии к Мари, что он поступил столь бесчестно, отвечает, что претензий нет. Тогда брат требует, чтобы Клавихо признал невиновность Мари в собственноручно написанном документе, и признал, что разрыв был связан исключительно с его недостойным поведением. Вам кажется странным такой подход? Но это восемнадцатый век —обманщиком оказался жених, но обвиняют в таких ситуациях девушку, вот и потребовался документ, чтобы защитить ее честь.
Клавихо пишет признание, но потом, когда брат Мари уходит, жалеет, что подписал опасную бумагу — она может повредить ему при дворе. А с другой стороны, он еще любит Мари. Может, и правда, жениться на ней?
Он отправляется к Мари, вновь объясняется ей в любви, вновь обещает на ней жениться. Ему верят и возвращают бумагу с признаниями. Все хорошо, но ненадолго!
Потому что друг Клавихо продолжает убеждать, что такой брак не принесет выгоды. Да и девушка выглядит не слишком здоровой (еще бы — при таких-то потрясениях!). И Клавихо вновь передумал. Он съезжает с квартиры и поручает вести дела другу. В результате брату Мари предъявляют обвинение, будто он тайком проник в дом Клавихо, угрожал ему пистолетом и выманил фальшивый документ под страхом смерти.
Подобной низости Мари уже не может вынести и умирает. Во время похорон является Клавихо, в очередной раз обнаруживший, что любит девушку. Брат Мари возмущен поведением предателя, у них начинается поединок, и брат пронзает Клавихо шпагой. Клавихо умирает у гроба брошенной невесты. На титульном листе пьесы как раз изображен печальный финал.

Как рыдали зрители! И рыдания были тем сильней, что история, рассказанная на сцене, была подлинной.
Все эти колебания недостойного жениха не были фантазией Гёте. Историю он изобразил точно. Ну, почти — потому что и девушка, и изменник остались живы. А так главный герой пьесы действительно совершил все, о чем написал Гёте — и даже больше. И на сцене он был выведен под своим настоящим именем — Хосе Клавихо-и-Фахардо. Ниже его портрет.

Брат Мари тоже был очень известным человеком. Он вошел в историю как драматург, публицист, часовщик, музыкант, предприниматель, тайный агент — Пьер-Огюст Карон де Бомарше. Автор пьес «Евгения», «Два друга», «Севильский цирюльник», «Безумный день, или Женитьба Фигаро» и «Преступная мать, или Второй Тартюф». В этом году любители литературы отметили его юбилей. Вот его портрет.

Строго говоря, историю Мари Карон и Хосе Клавихо Гёте взял из «Мемуаров» Бомарше. Так как эту историю один из журналистов пытался использовать для клеветы на Мари и Бомарше, то он выпустил «Мемуар», где ярко, но при этом документально точно изложил случившееся с сестрой. И, кстати, ему удалось наказать Клавихо за обман — тот лишился должности при дворе.
Бомарше познакомился с творением Гёте, хотя был не в восторге от тех драматических изменений, что Гёте внес в историю. Во-первых, Бомарше не возвращал Клавихо его признание — он слишком хорошо знал двор, чтобы быть доверчивым. Во-вторых, его сестра благополучно вышла замуж за другого, так что нечего было губить ее на сцене! И в-третьих, Бомарше никого не убивал. Забегая вперед, могу сказать, что Клавихо прожил 80 лет, при этом пережив Бомарше.
Но знаете, что интересно? К этой истории, в которую оказались вовлечены три литератора, имел отношение еще один великий драматург — Фридрих Шиллер. В 1780 году, будучи учащимся военной школы, он с чувством исполнял в школьном спектакле роль Клавихо.
Читать пьесу Гёте вы можете как на русском, так и на немецком языках в фондах Нижегородской областной научной библиотеки.
На русском языке драма была опубликована в 4 томе десятитомного Собрания сочинений Гёте.
Шифры Пф1619779 чз ,  Д 6949.2 аб
На немецком языке драму можно прочитать в отделе редких книг и рукописей Шифр Ц 7362
А реальную историю Мари и Клавихо можно найти в сочинениях Бомарше: Избранные произведения, том 2, Проза. Шифр М46753 чз.
На французском языке — в издании 1780 года в отделе редких книг и рукописей в трехтомнике мемуаров Бомарше. Историю Клавихо вы найдете во 2 томе. Шифр =14=5987
Да и творения Шиллера в библиотеке есть — как на русском языке, так и на немецком (отдел основного фонда книгохранения, читальный зал, абонемент, отдел литературы на иностранных языках).

 

@темы: Книги, Писатели, Художественная литература, Абонемент, Мир старинной книги, Отдел редких книг и рукописей, Отдел основного фонда книгохранения, Мемуарная литература

---

Мемуары Зои Воскресенской: разведчицы, аналитика, детской писательницы

Любите ли вы читать мемуары? Погружаться в другую эпоху, узнавать историю через восприятие конкретных людей, иногда знаменитых, временами нет?
Хотя существует недоверчивая поговорка «Врет как очевидец», все же именно мемуары лучше всего помогают нам понять ушедшие эпохи. А что говорить, если их автором становится человек, в силу профессиональной деятельности привыкший к точности и вниманию к деталям.

Зоя Ивановна Воскресенская (1907-1992) прожила две жизни. В первой она была полковником внешней разведки СССР и одним из ее лучших аналитиков. Во второй, уже на пенсии, стала одним из лучших детских писателей. Ее книги издавались огромными тиражами, повесть «Сердце матери» была экранизирована, и, кстати, одну из ролей в экранизации сыграл тринадцатилетний Виталий Чуркин, будущий дипломат, чрезвычайный и полномочный посол.

В 1990 году Зоя Воскресенская была неожиданно «рассекречена». После этого она решила написать мемуары. Возможно, вы и не найдете там великих тайн, зато узнаете, как жили люди 1930-1950-х годов и обнаружите, что известная вам с детства книга «Девочка в бурном море» — почти документальное повествование.
Мемуары разведчицы и писательницы вы можете читать в Нижегородской областной научной библиотеке или брать на дом. В наших отделах есть два издания воспоминаний — 1993 и 1997 годов.

Воскресенская, Зоя Ивановна.   Теперь я могу сказать правду : из воспоминаний разведчицы. — Москва,1993.
Мф149368чз
Мф149370хр
Мф149369аб
Воскресенская, Зоя Ивановна.   Под псевдонимом «Ирина». — Москва, 1997.
Вф189634хр

@темы: Книги, Писатели, Военная литература, Историческая литература, Абонемент, Отдел основного фонда книгохранения, Мемуарная литература