Его полное имя -- барон Пампа дон Бау-но-Суруга-но-Гатта-но-Арканара -- даже длиннее, чем у всеми любимого Портоса. Да и сам барон удивительно на него похож, что ничуть не странно -- авторы никогда не скрывали любви к Дюма и первоначально хотели написать фантастическую повесть в мушкетерском стиле. Вот барон Пампа и остался одним из немногих свидетельств первоначального замысла.
Барон Пампа великолепен, и в этом слове нет ни малейшего преувеличения. Каждый раз, когда он появляется в сюжете, на душе теплеет. Не удивительно, что Антон/Румата с ним сдружился -- он почувствовал нечто родное и близкое, не зря же еще в детстве Антон с друзьями цитировали Дюма.
Во многом Стругацкие одарили барона Пампу даже больше, чем Дюма Портоса. Как они там писали:
"Дорога эта вела к серебряным рудникам и по ленному праву принадлежала баронам Пампа, потомкам одного из сподвижников маршала Тоца. Ленное право баронов Пампа обходилось Арканарским королям в двенадцать пудов чистого серебра ежегодно, поэтому каждый очередной король, вступив на престол, собирал армию и шел воевать замок Бау, где гнездились бароны. Стены замка были крепки, бароны отважны, каждый поход обходился в тридцать пудов серебра, и после возвращения разбитой армии короли Арканарские вновь и вновь подтверждали ленное право баронов Пампа наряду с другими привилегиями, как-то: ковырять в носу за королевским столом, охотиться к западу от Арканара и называть принцев прямо по имени, без присовокупления титулов и званий".
Здорово, правда? А еще барон Пампа счастлив в семейной жизни (чем Портос не мог похвастать), у него есть сын и жизнь удалась. Его сила наверняка войдет в легенду, а веселье принимает эпические размах:
"Пампа дон Бау был бодр, совершенно трезв и полон готовности продолжать веселье -- просто он больше не мог стоять на ногах. "Солнце заходит, -- объявил он, глядя на гобелен, изображающий восход солнца. -- Мы могли бы провеселиться всю эту ночь, благородные доны, но ратные подвиги требуют сна. Ни капли вина в походе. К тому же баронесса была бы недовольна". Что? Постель? Какие постели в чистом поле? Наша постель -- попона боевого коня! С этими словами он содрал со стены несчастный гобелен, завернулся в него с головой и с грохотом рухнул в угол под светильником."
Конечно, и у него случаются огорчения (именно из-за такого огорчения он и прискакал в столицу), но жизни без огорчений вообще не бывает. И вот тут-то в столице и начинается самое интересное. Переворот, попытка спасти друга, арест, камера пыток...
Поколения арканарских королей ничего не могли сделать с баронами Пампа и не рисковали их хватать, когда они приезжали в столицу. А вот люди дона, простите, боевого магистра раба Божьего Рэбы -- смогли. Повязали-таки забияку. Не помогла ему ни сила, ни умение махать мечом. Впрочем, Румате его умения тоже не помогли. Самые толстые и сильные бойцы, сеть -- и вот Румата перед Рэбой, а Пампа в камере пыток. Строго говоря, спасение барона Пампы Руматой было случайностью, почти чудом в условиях переворота.
"Что за прелесть, думал Румата, с нежностью глядя на барона. Казалось бы, бык, безмозглый бык, но ведь искал же меня, хотел спасти, ведь пришел, наверное, сюда в тюрьму за мной, сам… Нет, есть люди и в этом мире, будь он проклят… Но до чего удачно получилось!"
И при этом в своей характеристике барона Антон был не совсем прав. То есть он был прав, восклицая "Есть люди и в этом мире!". И совершенно неправ, представляя собственного друга безмозглым быком.
Как и Портос, Пампа не так прост, как может показаться -- да он просто не дожил бы до своих лет, если бы был безмозглым. Да и в повести совершенно четко показано, что Пампа очень даже понимает, как далеко можно зайти. Да, он может провоцировать драку с серыми -- замечательная сцена в "Серой радости", но здесь же, одержав победу над ними, он мгновенно сдает назад, стоило Румате произнести опасную фразу про пленников, которых освободил барон:
"-- Освободил? -- Барон перестал жевать и уставился на Румату. -- Но, мой благородный друг, я, вероятно, недостаточно точно выразился! Я никого не освобождал. Ведь они были арестованы, это государственное дело... С какой стати я бы стал их освобождать? Какой-то дон, вероятно, большой трус, старик книгочей и слуга... -- Он пожал плечами".
Оцените, как мигом изменилась речь барона, стала осторожной и обтекаемой, словно он хотел сказать: "Да вы хоть думайте, что говорите, друг мой! Пойти против дона Рэбы -- не шутка", но информацию при этом дал. Так, между делом.
И тот факт, что пойти против дона Рэбы не шутка и Пампа прекрасно это понимает, делает его попытку спасти Румату еще более героичной, так что Антон еще недостаточно восхищается другом. И излишне благодушно воспринимает известие, что Орден захватил замок барона. Еще бы, он уверен, что друг справится со всеми проблемами, тем более, что и тот обещает расправиться с захватчиками:
"Я их всех разнесу, — ревел барон. — Они заняли мой замок! И посадили там какого-то отца Ариму! Не знаю, чей он там отец, но дети его, клянусь господом, скоро осиротеют."
Думаю, Антон не имел ничего против такого исхода, вот только вопрос -- а что ждало барона в собственном замке? И что случилось с его семьей? Напоминаю -- любимой женой и столь же любимым сыном. Их выгнали из замка? Бросили в темницу? Убили? С бароном-то не церемонились (еще бы -- дорога на серебряные рудники это не то, от чего Орден бы отказался, да и получить дополнительную информацию на Румату тоже было бы неплохо). И не ждала ли героя такая же трагедия, как и его друга?
Об этом мы не узнаем никогда. Антон/Румата был уверен, что все образуется, и даже собирался отвезти Киру в замок Бау. С другой стороны, о том, что люди Рэбы осмелятся ломиться уже в его дом, он тоже не догадывался.
Про других персонажей повести можно прочесть здесь и здесь
Барон Пампа великолепен, и в этом слове нет ни малейшего преувеличения. Каждый раз, когда он появляется в сюжете, на душе теплеет. Не удивительно, что Антон/Румата с ним сдружился -- он почувствовал нечто родное и близкое, не зря же еще в детстве Антон с друзьями цитировали Дюма.
Во многом Стругацкие одарили барона Пампу даже больше, чем Дюма Портоса. Как они там писали:
"Дорога эта вела к серебряным рудникам и по ленному праву принадлежала баронам Пампа, потомкам одного из сподвижников маршала Тоца. Ленное право баронов Пампа обходилось Арканарским королям в двенадцать пудов чистого серебра ежегодно, поэтому каждый очередной король, вступив на престол, собирал армию и шел воевать замок Бау, где гнездились бароны. Стены замка были крепки, бароны отважны, каждый поход обходился в тридцать пудов серебра, и после возвращения разбитой армии короли Арканарские вновь и вновь подтверждали ленное право баронов Пампа наряду с другими привилегиями, как-то: ковырять в носу за королевским столом, охотиться к западу от Арканара и называть принцев прямо по имени, без присовокупления титулов и званий".
Здорово, правда? А еще барон Пампа счастлив в семейной жизни (чем Портос не мог похвастать), у него есть сын и жизнь удалась. Его сила наверняка войдет в легенду, а веселье принимает эпические размах:
"Пампа дон Бау был бодр, совершенно трезв и полон готовности продолжать веселье -- просто он больше не мог стоять на ногах. "Солнце заходит, -- объявил он, глядя на гобелен, изображающий восход солнца. -- Мы могли бы провеселиться всю эту ночь, благородные доны, но ратные подвиги требуют сна. Ни капли вина в походе. К тому же баронесса была бы недовольна". Что? Постель? Какие постели в чистом поле? Наша постель -- попона боевого коня! С этими словами он содрал со стены несчастный гобелен, завернулся в него с головой и с грохотом рухнул в угол под светильником."
Конечно, и у него случаются огорчения (именно из-за такого огорчения он и прискакал в столицу), но жизни без огорчений вообще не бывает. И вот тут-то в столице и начинается самое интересное. Переворот, попытка спасти друга, арест, камера пыток...
Поколения арканарских королей ничего не могли сделать с баронами Пампа и не рисковали их хватать, когда они приезжали в столицу. А вот люди дона, простите, боевого магистра раба Божьего Рэбы -- смогли. Повязали-таки забияку. Не помогла ему ни сила, ни умение махать мечом. Впрочем, Румате его умения тоже не помогли. Самые толстые и сильные бойцы, сеть -- и вот Румата перед Рэбой, а Пампа в камере пыток. Строго говоря, спасение барона Пампы Руматой было случайностью, почти чудом в условиях переворота.
"Что за прелесть, думал Румата, с нежностью глядя на барона. Казалось бы, бык, безмозглый бык, но ведь искал же меня, хотел спасти, ведь пришел, наверное, сюда в тюрьму за мной, сам… Нет, есть люди и в этом мире, будь он проклят… Но до чего удачно получилось!"
И при этом в своей характеристике барона Антон был не совсем прав. То есть он был прав, восклицая "Есть люди и в этом мире!". И совершенно неправ, представляя собственного друга безмозглым быком.
Как и Портос, Пампа не так прост, как может показаться -- да он просто не дожил бы до своих лет, если бы был безмозглым. Да и в повести совершенно четко показано, что Пампа очень даже понимает, как далеко можно зайти. Да, он может провоцировать драку с серыми -- замечательная сцена в "Серой радости", но здесь же, одержав победу над ними, он мгновенно сдает назад, стоило Румате произнести опасную фразу про пленников, которых освободил барон:
"-- Освободил? -- Барон перестал жевать и уставился на Румату. -- Но, мой благородный друг, я, вероятно, недостаточно точно выразился! Я никого не освобождал. Ведь они были арестованы, это государственное дело... С какой стати я бы стал их освобождать? Какой-то дон, вероятно, большой трус, старик книгочей и слуга... -- Он пожал плечами".
Оцените, как мигом изменилась речь барона, стала осторожной и обтекаемой, словно он хотел сказать: "Да вы хоть думайте, что говорите, друг мой! Пойти против дона Рэбы -- не шутка", но информацию при этом дал. Так, между делом.
И тот факт, что пойти против дона Рэбы не шутка и Пампа прекрасно это понимает, делает его попытку спасти Румату еще более героичной, так что Антон еще недостаточно восхищается другом. И излишне благодушно воспринимает известие, что Орден захватил замок барона. Еще бы, он уверен, что друг справится со всеми проблемами, тем более, что и тот обещает расправиться с захватчиками:
"Я их всех разнесу, — ревел барон. — Они заняли мой замок! И посадили там какого-то отца Ариму! Не знаю, чей он там отец, но дети его, клянусь господом, скоро осиротеют."
Думаю, Антон не имел ничего против такого исхода, вот только вопрос -- а что ждало барона в собственном замке? И что случилось с его семьей? Напоминаю -- любимой женой и столь же любимым сыном. Их выгнали из замка? Бросили в темницу? Убили? С бароном-то не церемонились (еще бы -- дорога на серебряные рудники это не то, от чего Орден бы отказался, да и получить дополнительную информацию на Румату тоже было бы неплохо). И не ждала ли героя такая же трагедия, как и его друга?
Об этом мы не узнаем никогда. Антон/Румата был уверен, что все образуется, и даже собирался отвезти Киру в замок Бау. С другой стороны, о том, что люди Рэбы осмелятся ломиться уже в его дом, он тоже не догадывался.
Про других персонажей повести можно прочесть здесь и здесь
-
-
08.08.2019 в 16:08-
-
08.08.2019 в 17:52-
-
08.08.2019 в 22:16Это нормально)))