"Трудно быть богом": кровь на руках или сок земляники?

[Хозяйка книжной горы]

"Она робко потянулась к нему и тут же отпрянула. На пальцах у него... Но это была не кровь -- просто сок земляники"
На основании этих трех предложений многие читатели (впрочем, первыми были критики, точнее, один критик) сделали вывод, будто с точки зрения людей Полудня руки Антона остались навеки в крови, а сам он стал изгоем, как убийца.
Интересно, правда? Ведь делая такие выводы, читатели начисто отказывают людям будущего в эмпатии и элементарном здравом смысле.
Да и сами они помнят, что речь шла о завоевателях и убийцах? Как там в повести описываются последствия их действий?:
«Город был поражен невыносимым ужасом. Красноватое утреннее солнце угрюмо озаряло пустынные улицы, дымящиеся развалины, сорванные ставни, взломанные двери. В пыли кроваво сверкали осколки стекол. Неисчислимые полчища ворон спустились на город, как на чистое поле. На площадях и перекрестках по двое и по трое торчали всадники в черном – медленно поворачивались в седлах всем туловищем, поглядывая сквозь прорези в низко надвинутых клобуках. С наспех врытых столбов свисали на цепях обугленные тела над погасшими углями. Казалось, ничего живого не осталось в городе – только орущие вороны и деловитые убийцы в черном.»
И дальше:
«А как пахли горящие трупы на столбах, вы знаете? А вы видели когда-нибудь голую женщину со вспоротым животом, лежащую в уличной пыли? А вы видели города, в которых люди молчат и кричат только вороны?»
Антон/Румата охарактеризовал все это предельно просто (и никто из коллег ему не возразил): «феодально-фашистская агрессия». И нельзя сказать, что в данном случае он ошибся.
Так неужели читатели полагают, что по отношению к тем, кто осуществляет фашистскую агрессию, возможны какие-то иные меры воздействия?
Возможно, кто-то будет уверять, что монахи Ордена не ведали, что творят, были обмануты, их отправили в степь, в снега, на неминуемую смерть…
Ой, это из другой истории. Но все же, вы всерьез считаете, что таких людей можно вразумить уговорами?
Они и на угрозы-то особого внимания не обратили, что уж говорит об уговорах. Хотя, возможно, читатели хотели сказать, что проблема в том, что жители светлого мира Полудня не ожидали, что один из них может повести себя как воин далекого прошлого и при этом продемонстрировать редкую эффективность, что и вызвало страх?
Но давайте посмотрим, о чем в Эпилоге повести говорили Пашка и Анка:
«— Слушай, Паша, — сказала Анка. — Может быть, мне не стоило приезжать сюда?
— Нет, что ты! Я думаю, он тебе обрадуется...
— А мне все кажется, что он прячется где-нибудь в кустах, смотрит на нас и ждет, пока я уеду.
Пашка усмехнулся.
— Вот уж нет, — сказал он. — Антон в кустах сидеть не станет. Просто он не знает, что ты здесь. Ловит где-нибудь рыбу, как обычно.
— А с тобой как он?
— Никак. Терпит. Но ты-то другое дело...
Анка сказала:
— Ты не давай ему много думать. Ты с ним все время о чем-нибудь говори. Глупости какие-нибудь. Чтобы он спорил.
Пашка вздохнул.
— Это я и сам знаю. Да только что ему мои глупости?.. Послушает, улыбнется и скажет: «Ты, Паша, тут посиди, а я пойду поброжу». И пойдет. А я сижу... Первое время, как дурак, незаметно ходил за ним, а теперь просто сижу и жду. Вот если бы ты...
Анка вдруг поднялась. Пашка оглянулся и тоже встал. Анка не дыша смотрела, как через поляну к ним идет Антон — огромный, широкий, со светлым, не загорелым лицом. Ничего в нем не изменилось, он всегда был немного мрачный.
Она пошла ему навстречу.
— Анка, — сказал он ласково. — Анка, дружище...
Он протянул к ней огромные руки. Она робко потянулась к нему и тут же отпрянула. На пальцах у него... Но это была не кровь — просто сок земляники.»
И где здесь страх? Есть беспокойство за друга, а вот страха нет. Люди Полудня забыли о страхе перед другим человеком, даже когда для этого есть основания (ПТСР -- посттравматическое стрессовое расстройство -- никто не отменял). И Анка не боится.
А вот задумывались ли вы, почему Пашка первое время все время ходил за Антоном?
Да потому, что боялся, как бы тот чего с собой не сотворил. Да и Анка беспокоится о том же, поэтому и советует: «Ты не давай ему много думать. Ты с ним все время о чем-нибудь говори. Глупости какие-нибудь. Чтобы он спорил», иными словами предлагает один из способов вырвать Антона из глубин переживаний.
Но она же отшатнулась от него, -- можете возразить вы. -- Она же приняла сок земляники за кровь!
А эта реакция полностью соответствует опасениям друзей, как бы Антон под гнетом страданий не поднял руку на себя. Люди Полудня не умеют бояться кого-то. Зато могут бояться за кого-то. Да и робость Анки перед давним другом была вызвана тем, что некогда дети -- они давно стали взрослыми. Старые отношения закончились. Впереди ждет что-то новое. Потрясения и войны тоже заканчиваются, и жизнь продолжается.
На руках у Антона сок земляники. История заканчивается тихо, грустно и светло.

@темы: Художественная литература, Книги